Выбор программы: экстремальная психология в МГППУ

Смотрела по телевизору репортажи про теракт в «Домодедово», про Фукусиму. Мне хотелось помочь, но я понимала, что я не спасатель. «Но там же у людей возникает много психологических проблем», — подумалось мне. Я села за компьютер, набрала наудачу в интернете «экстремальная психология». Первым в поиске был МГППУ — оказалось, что там есть такой факультет. Два года я сомневалась: в детстве хочется попробовать всё, всему научиться, поэтому сложно выбрать что-то одно. У меня было много интересов: театр, вокал, журналистика, лесничество, египтология, медицина, химия, фигурное катание, балет, живопись, филология, педагогика младших классов, туризм. Однако когда пришло время поступать, я первым же делом понесла документы в МГППУ. Экстремальная психология подходила под все мои желания, а творчеством можно заняться и без профильного высшего образования.

Обычных психологов нет — у каждого есть свое направление деятельности. Существуют психологи образования, консультирования, клинические, юридические. Наша специфика — в том, что мы взаимодействуем со службами, военными, работаем в чрезвычайных ситуациях. В случае возникновения ЧС каждый реагирует и переживает ее по-своему, и часто случается такое, что люди заражают друг друга агрессией, истерикой, впадают в апатию. Массовые и индивидуальные процессы требуют урегулирования, чтобы у людей не возникло последствий шока и посттравматических стрессовых расстройств.

Я просто сдала ЕГЭ по математике, русскому языку, биологии и обществознанию (просто так, на всякий случай). К ЕГЭ нас в школе готовили, заниматься дополнительно было не нужно. Мы решали тесты. Просто тот, кто хочет идти дальше, слушает учителей и учит уроки, — тот и сдает на хорошие баллы. 87 баллов я получила по русскому языку, 56 — по математике, 74 — по биологии и 69 — по обществознанию. В экзамене по биологии для меня не было ничего сложного. Единственное — я плохо понимала тему кругов кровообращения, и именно она мне попалась. Если бы этого не случилось, я бы получила более высокий балл.

Я сразу поняла, что всё очень серьезно, и нужно стараться изо всех сил, потому что суровость на нашем факультете демонстрировали в первую очередь. У нас всё строго: и с посещаемостью, и с нагрузкой, и никаких взяток — насчет всего этого предупредили сразу, в первый же день. Внушили уважение. У нас скучать не приходится, много учёбы — и в плане загруженного расписания, и в плане домашней работы. Четыре-пять пар в день и учёба в субботу при этом — это у нас нормально.

Плюсы — это разносторонние предметы, прекрасные преподаватели (практически все), много практики — она есть с первого курса, нас готовят не только теоретически, и это лучшее, что может быть. При этом нагрузка не безмерная (студенты успевают и отдохнуть), но интенсивная. Тебе идут навстречу, если видят твои старания и интерес, но «халявщиков» не очень жалеют, что справедливо. На минусы смотрю оптимистично: не всегда стабильно расписание, нужно быть готовым к «внезапностям», но это развивает гибкость и стрессоустойчивость перед лицом неопределенности. Еще один минус — вуз расположен далеко от дома.

Предметы, связанные с психологией служебной деятельности. Мы разбираем теорию, примеры, пишем курсовые, используем эмпирические данные, проводим исследования, учимся работе с персоналом. Я все предметы не вспомню: их было очень много, и название каждого — на три строчки зачётки. Но смысл сводился ко всестороннему изучению психологических и социальных аспектов и проблем военнослужащих и сотрудников спецслужб.

Их служба «и опасна, и трудна», нужно быть очень устойчивым и ко всему готовым. Для достижения этого проводится комплексная работа самого человека и психолога, который помогает пройти психологическую подготовку и сформировать необходимые умения. В этой работе используются такие методы, как интервью, беседа, наблюдение, тренинговая форма обучения, моделирование, индивидуальные методы работы для каждой группы специалистов. Приходится учитывать тонкости: например, в какие ситуации они скорее попадают, с кем и с чем имеют дело, и по возможности направить их в русло принятия решений такого типа задач. К примеру, спасателю нужно развивать умение быстро принимать решения. Можно провести цикл занятий на поиск ресурсов в себе для того, чтобы успешно справляться с этой задачей. А на вопрос о том, как эти ресурсы можно найти, каждый отвечает себе сам в процессе работы.

На практике я пробовала множество различных тренингов и разработок, а также работаю с детьми в больнице. Я доброволец ФКУ ЦЭПП МЧС (Федеральное казенное учреждение «Центр экстренной психологической помощи МЧС России»), и это очень разнообразная деятельность. Она слабо относится к моей учёбе: чтобы вступить в отряд, достаточно быть студентом любого факультета психологии.

Подробно об этом можно почитать на сайте ЦЭПП МЧС, а в целом это большое поле деятельности для студентов, получение практического опыта круглый год, психотерапевтические занятия в Морозовской больнице, формирование культуры безопасного поведения у населения, работа с историей и архивами, всероссийские соревнования отрядов, возможность стать инструкторами по первой помощи и психологической поддержке. Сложно выделить какие-то особенные случаи, с которыми я сталкивалась: каждый случай и события интересны и уникальны. Думаю, больше всего меня впечатлило преподавание в МГУ первой помощи, интерес в глазах студентов и осознание, насколько же это важное дело — научить всех оказывать первую помощь. Люди приобретают знания и уверенность. Мы там преподавали, поскольку обучались на инструкторов в рамках проекта «Научись спасать жизнь».

Мне нравятся многие. Очень ценной была психология консультирования, так как на занятиях по ней ты учишься принципам взаимодействия с людьми. По социальной психологии у нас был потрясающий преподаватель. Кроме того, мне нравятся предметы, которые относятся к моей специальностью: они все связаны между собой, и ведут их одни преподаватели.

Это целая учебная тема, явно не ответишь кратко. Пожалуй, назову свой принцип — принцип доброты. Как сказала один потрясающий специалист-психолог, наше главное профессиональное качество — это любовь к людям.

Это прекрасные, очень своеобразные люди. И каждый из них точно знает свой предмет. Дают информацию по-разному, каждый — в своей манере: чья-то мне близка, а чья-то — нет, но в целом с ними интересно. Кто-то любит примеры из собственной практики, кто-то всё ясно структурирует с использованием слайдов, кто-то устраивает групповые дискуссии. Есть преподаватели с других кафедр, которые любят преподавать по методу шока.

Это внезапное сокращение дистанции, неожиданные вопросы, яркие темы и экстравагантное поведение (специфичная манера говорить, проявление характера, в общем). Всё это — в рамках, но запоминается.

Я нашла себе здесь друзей, но с костяком группы мы не общаемся. Коллектив всегда делится на группы по интересам, и это нормально. Если говорить о возрастно-половом составе, женщины преобладают, но и мужчины есть. Точное количество не помню: на группу из 25 человек 8 мужчин, по-моему. Мы все ровесники (плюс-минус два года).

Я не думаю о карьере, я просто хочу работать психологом и чувствовать, что я нужна.

Мы нужны однозначно. Экстремальных психологов так мало! Служебная психология интересна, нелегка и не освоена по сравнению со многими другими направлениями. Если ты хочешь «забивать бабло», нужно не на психолога идти. Но из вуза я в следующем году выйду уверенной, что смогу помочь людям. Служебные психологи работают в таких организациях, как МЧС, ФСБ, больницы, службы экстренного реагирования, «пограничье», — везде, где слово «экстремальная ситуация» актуально.

Экстремальная ситуация не есть чрезвычайная, это не обязательно ЧП значительного масштаба. Даже экзамен для ученика — экстремальная ситуация. Есть много работы со стрессом, с группой риска, с выгоранием сотрудников, профотбором и подготовкой, дистанционное консультирование. Поле непаханое! В идеале я хотела бы продолжать работать в ЦЭПП МЧС. Я не думаю о карьере, я просто хочу работать психологом и чувствовать, что я нужна.

Экстремальная психология стремительно развивается, спасибо Юлии Шойгу (это дочь Сергея Шойгу). Она с 2002 года возглавляет центр экстренной психологической помощи МЧС России. Юлия — кандидат психологических наук, автор научных работ по психологии экстремальных ситуаций (в том числе книги «Психология экстремальных ситуаций»). Она принимала участие в оказании психологической помощи пострадавшим после террористических актов, захватов заложников, после техногенных катастроф в Москве, после землетрясения на Сахалине, иркутской авиакатастрофы, гибели подлодки «Курск» и в других чрезвычайных ситуациях в нашей стране и за рубежом. Возглавляя центр, она, я бы сказала, непрестанно ведет многоплановую работу по всем направлениям деятельности психологов, курирует их работу по всей стране, обеспечивает работоспособность центра, повышение квалификации работников, качественный профотбор. Юлия не просто так награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Кстати, наш факультет создала именно она.

Мне не тяжело. Я не защищаюсь от людей, а некоторое дистанциирование достигается за счет того, что ты понимаешь, что можешь попробовать помочь и сделать обстоятельства (объективные и субъективные обстоятельства экстремальные ситуации) менее обостренными для человека.

Всегда всё зависит от обстоятельств. Люди сталкиваются с различными шоковыми реакциями, и важно подмечать это, сводить на «нет» их остроту, занимать их конструктивным делом, стараться избегать массовой паники, новых жертв, когда человек может сделать что-то, чего бы в обычном состоянии не сделал бы никогда. К примеру, можно попросить людей собрать бумажки, подержать дверь или встретить скорую помощь. У человека должно быть дело. Когда есть дело — есть и определенность.